Воронежской областной типографии 220 лет

Памятная доска Троепольскому всем миром

28 ноября 2015 года, день выдался на славу. На первом снежном покрове играло солнце, люди на малой Родине Троепольского стекались к Дому культуры. Вот полукругом вытянулись перед крыльцом, на котором в центре чернела тренога с микрофоном. У стены стоял стол. Над столом чуть выше человеческого роста колыхалась прикрывшая доску материя. Сюда приехали гости Депутат Госдумы Гостев, писатель Федоров, почетный гражданин Грибановского района Федосов.

К микрофону вышла ведущая:

– Добрый день, дорогие односельчане и уважаемые гости! Сегодня мы собрались на торжественное событие: открытие доски в память о замечательном нашем земляке, выдающемся русском писателе Гаврииле Николаевиче Троепольском. Митинг, посвященный открытию памятной доски писателю Троепольскому, объявляется открытым.

У многих пело на душе. Вокруг хлопали. Было непередаваемо хорошо. Хорошо, несмотря на тернии, которые пришлось пережить землякам перед тем, как установили доску.

Прозвучало:

– Слово предоставляется депутату Государственной Думы Руслану Георгиевичу Гостеву…

Гостев поднялся по лесенке на крыльцо, подошел к микрофону. В руке он держал две гвоздики:

– Дорогие друзья, думая о Гаврииле Николаевиче Троепольском, я прихожу к одному выводу: если бы Гавриил Николаевич написал только Бима и больше ничего, то все равно его имя осталось в русской, советской литературе. Творчество Троепольского, – Руслан Георгиевич повысил голос, – гениального писателя, очень высоконравственное. Наверное это идет от его жизни… Вот сегодня вернетесь домой, начните перечитывать Бима и вы увидите, насколько это великое произведение. Я думаю, что даже когда взрослые мужики читают Бима, у них слезы выступают…

«Да, мне поэт Егор Исаев говорил, что читал повесть в три слезы», – подумал писатель Федоров.

– Настолько ярко, настолько эмоционально, настолько точно он пишет о своем друге, – продолжал Гостев. – А у него была собака Лель, с которого он, конечно, писал. В Биме много судеб, но Лель был основным, кто его подталкивал. И Троепольский создал это произведение. Я думаю, что все, что он сделал, он и асфальтовую дорогу помог сюда провести, все это говорит, что он был необыкновенный человек, и мы, отмечая сегодня 110-годовщину с его рождения, должны осознать, какие мы богатые люди, что у нас с Вами есть Гавриил Николаевич Троепольский.

Гостев спускался по лесенке под аплодисменты людей, а уже звучало:

– Слово предоставляется Михаилу Ивановичу Федорову, писателю и автору серии книг о Гаврииле Николаевиче Троепольском…

Федоров быстро поднялся на крыльцо.

Его сразу, как подхватило:

– Передо мной сейчас выступил ведущий Депутат нашей страны Руслан Гостев. Я раскрою Вам секрет: еще лет двадцать назад в память о Троепольском он издал маленькую книжечку про нашего великого писателя. Но это к слову… А теперь о нашей доске. Вы знаете, у меня все переворачивалось в груди, когда я проезжал по нашей области, а я езжу много и с этой стороны, и с другой, и вот приезжаю в Махровку, где учительствовал Гавриил Николаевич. Это рядом, Борисоглебский район – висит памятная доска: «Здесь работал в 1929 – 1931 гг. … Троепольский…» Заезжаю в Острогожск – на доме на улице Медведовского: «В этом доме с 1947 по 1959 год жил замечательный писатель….» Иду по Воронежу, на улице Чайковского висит доска: «…с 1959 по 1995 г.г. жил.… Гавриил Николаевич…» А около театра кукол стоит Бимка…

Остановился и воскликнул, обращаясь к собравшимся:

– А на малой Родине?! На малой Родине?!..

Федоров замолчал: всем стало понятно, что в Новоспасовке, в Хомутовке ничего подобного не было.

Продолжил:

– И я рад, что Гостев написал Вашему главе района…

Поднял письмо:

– Вот оно: Депутат Госдумы требует: «устраните недоразумение!» Я рад, что подключился кинорежиссер Василий Панин. Это тот, кто снял фильмы о Митрофане Пятницком «Певучая Россия», об Алексее Кольцове «На заре туманной юности». И он пишет губернатору: что же такое?!.. – поднял другое письмо. – И я рад, сегодня наша общая мечта осуществилась! Великое событие: Вы всем миром хомутовцы, новоспасовцы, буквально по копейке собирали деньги на памятную доску, и лед тронулся.

Федоров говорил:

– Теперь у Вас народная доска… Я не припомню второй такой… Я рад, что сегодня отсюда Бимка побежит по нашему краю, по земному шару и всем влюбленным в творчество Гавриила Николаевича поведает радостную весть: устранена несправедливость! На малой Родине Гавриила Николаевича теперь мемориальная доска… Если быть точным – она еще не в самой Новоспасовке – там нет никакого подходящего здания, а на месте дома Троепольских пустырь. Но я знаю другую мечту: и там установить памятный знак… Да будет и в Новоспасовке памятная доска!

Писатель сходил с крыльца под аплодисменты, а уже звали:

– Слово предоставляется почетному гражданину Грибановского района Анатолию Ивановичу Федосову…

У микрофона стоял пожилой мужчина в дубленке и тоже без головного убора.

– Мне повезло, я знал Троепольского. Когда я работал предрайисполкома, мне сообщили, что завтра прибудет Троепольский. По строительству дороги сюда. И вот передо мной стоит щупленький небольшого росточка старичок. Он мне говорит: «Я вот еду на родину. Поехали со мной. Я тебя прокачу». Сели в его «Жигулек». Он курит, другой рукой крутит руль и держит под сто километров в час. Приехали сюда. Съездили в Спасовку. Он показал мне дом, где родился. Затем побыли на кладбище: там похоронены его сестра и брат. Здесь можно много говорить о Гаврииле Николаевиче, но я хочу сказать: его любовь к Хомутовке, к Спасовке, ко всей этой округе, она выражена и прописана в романе «Чернозем». Когда читаешь, многое узнаешь. Он мне говорит: «Вот мы с тобой подъезжаем к моей деревне, которую я назвал Оглоблино. Хомутовка. Здесь живут мои герои». Начал рассказывать, и говорит: «У одного героя мы с тобой потом пообедаем…» И еще примечательность этого человека: он дорогой расспросил, какие проблемы. И как раз он настоял, что асфальтовая дорога должна обязательно до Новоспасовки дойти, к ферме и так далее. Тут же присутствовал начальник управления дорог Воронежской области Егорычев. И после этой поездки Гавриил Николаевич пошел в облисполком, добился решения этого вопроса, закипела работа и появилась эта лента дороги. Я очень рад, что Вы чтите память этого великого человека…

За Федосовым на крыльцо поднялась бывшая учительница Валентина Владимировна Тютина.

– Дорогие земляки! – говорила она тихо, но слышали все. – У нас сегодня торжество. Мы отмечаем 110-летие со дня рождения Гавриила Николаевича, которое совпало с открытием доски… Гавриил Николаевич – наш земляк. Ходил по нашим степным дорогам. Он был заядлым охотником. Заядлым рыболовом. Но самое главное, честь ему и хвала, начинал путь с учительства… Слава ему за то и честь… Но его звало слово. Слово писателя. Но так случилась судьба – он как писатель был в тени, потому что был сыном священника… Прожил большую жизнь. Она была сопряжена с невзгодами. Расстрел отца. Доносы. Клевета. Но благодаря своему мужскому характеру, Троепольский все вынес, оставаясь добрым… Все его произведения проникнуты необыкновенны гуманизмом, добротой, честностью… Он был требователен к своему слову… Если вчитываться в произведения, видишь, как он любил своих героев… Очень добрый к людям… Когда вышел его «Белый Бим Черное Ухо», Бим обежал весь мир… Встречаясь с ним, а мне удалось встречаться и в Спасовке, и в Хомутовке, и в Воронеже на курсах русского языка… Встречались глаз на глаз… Чего он хотел? На курсах – Бим вышел в 1971-м, а встреча в 1974-м. Всем было интересно, что скажет Троепольский. Он сказал: это книга не о собаке, а о нас, людях. И он хотел, чтобы Бим обежал весь мир. Книга о нас, насколько мы черствы, недобры… И она зовет нас, чтобы мы добрели… Взялись бы за перечитание его произведений… Что он хотел? Чтобы мы стали добрее. Были честными…

Ткань слетела с памятной доски.

Все увидели портрет и надпись:

«В память о земляке нашем, выдающемся русском писателе Гаврииле Николаевиче Троепольском…».

Люди устремились на крыльцо. Разглядывали творение неизвестного им художника, к созданию которого приложили руку многие участники митинга. Кто присылал надпись и портрет, кто сдавал деньги, кто заказывал доску…

А Гавриил Николаевич смотрел на всех по-доброму, с какой-то скрытой отзывчивостью, по-троепольски…

К памятной доске легли гвоздики.